* * *
Я знала, что люди летают!
Полеты их кратки и слепы.
Но крылья в народе считают
Хорошей для счастья приметой.
Я тоже когда-то парила
И воздух рвала полной грудью,
И счастье кусками ловила,
Пусть это так сложно и трудно.
Лишь миг продержавшись на крыльях,
На землю кометой упала…
С собой унеся лишь бессилье.
Для этого я ли летала?
31 октября 2001г.
* * *
Закаты цвета баклажана
И августовский запах лип.
Изгибы стана, как ни странно,
В задумчивость приводят вид.
Молебен осени грядущей,
Свечей церковных два ряда.
И страшен будет день грядущий,
Угрюма черная вода.
Рассветов тайное молчанье
И листопада легкий шум.
Среди миров светил венчанье
И столько непонятных дум!
23 сентября 2001г.
* * *
Горстями листья собирала со двора,
И думала о чем-то голова,
А может быть о ком-нибудь жалела…
17 сентября 2001г.
* * *
Взлететь и упасть, не достав, не коснувшись блаженства;
Не чувствуя страха, что ведом другим племенам,
Достигнуть в обмане искусном вершин совершенства.
Оставить потомкам язык, а свободу - рабам.
Прожить краткий миг, в нем застыть на безумную вечность;
И ложе из лилий готовить во имя любви,
Чтоб разом убить легкий страх и былую беспечность,
Руками любя белых лилий твоих лепестки.
Читать древних книг непонятные миру сюжеты.
Слагать и сжигать, не жалея трудов письмена.
Быть может, в аду пролистают и эти сонеты…
Да, кровью чертя на убогих телах имена!
Забыть и уйти, вновь вернуться и вспомнить… Как глупо!
Потомков любить и вести их к великим гробам,
(Предание их нарекло, как ненужная груда
Сердец и истерзанных душ в память новым векам).
Без страха, без боли, без слез я тяну к небу руки;
К мерцающей дали стремлюсь и к другим временам,
Окутанным сладкими винами горькой поруки,
Поруки любви - мне завещанной - отданной Вам…
24 июля 2001г.
* * *
Немые слова собираю в букеты,
Движением рук я банты завяжу.
И вьются по ветру лиловые ленты,
Лиловые ленты волной по плечу.
Дыханием жизни и смерти случайной
Наполню я строки немые сполна.
И в них загорятся свечою венчальной,
Свечою венчальной слепые сердца.
Прозреют, услышат, полюбят, забудут
Букеты из слов в позабытой душе,
Осколками вазы изранены будут
И собраны будут другими уже…
Но зачем?
* * *
И пусть ревет цыганская гитара,
В хмелю любви недолгой возгори!
И пламя необъятного пожара
Пусть не заменят ночью фонари.
28 апреля 2001г.
* * *
(Из цикла "Цыганское сердце")
Ах, если б знали вы, мои стальные руки!
Как хочется мне вас сменить на крылья
И голосить о неминуемой разлуке,
Наперекор любить, да так, чтоб до бессилья!
Пусть знаю я, что будет путь мой труден
И не споют за здравия мне трубы.
Лишь только бы звучал цыганский бубен,
Еще нежнее были его губы.
И если все же стану я крылатой,
В шикарное одевшись оперенье,
Не попрошу ни серебра, ни злата,
А лишь неверных губ прикосновенья.
О видел ли мой Бог, как рвется небо.
А в сердце у него плывет закат,
Сплетаются в венки колосья хлеба,
И лозы виноградные пленят?
Я расскажу тебе, как тих бывает вечер,
А шепот листьев нарушает тишину;
Как наступает час нежданной встречи;
Луна грустит, бесцельно палясь в тишину.
О ждал ли ты, когда прекраснейшее тело
Жрецы возложат на святой алтарь любви,
И время гнал, скуля, как пес, несмело,
Томясь в агонии о плоти и крови?
Ты знал и видел, как в аду бушует пламя;
И рвется сердце пополам - на лоскутки.
А руки, не страшась, несут то знамя,
Гербом где служат - черные значки.
Нелепа жизнь, жестоко дев благоуханье,
Обманчивы осенние цветы.
И страшно будет первое свиданье
Среди беззвездной и безлунной черноты!
19 июля 2001г.
НЕДОЛЮБИВШИМ!
О Вы, недолюбившие кого-то!
Позвольте мне пред вами низко пасть
И вымолить за Вас у злого рока
Любви частицу, что смогли бы Вы украсть.
Недоцелованные губы! Будьте рады
Губам нетронутым, тоскующим по Вам.
Вам быть единым суждено через преграды.
За ваше счастье я хвалу сама воздам.
Недолюбившие! Любите ежечасно
И бойтесь Вы недолюбить, недообнять,
Недоцелованных целуйте! Как ужасно
В тиши безлунной счастье потерять!
15 Августа 2001г.
* * *
Не расставались мы, скрипя зубами,
А просто уходили наугад…
Холодными и черными дворами
Петляли, а пришли туда же в ад!
Август 2001г.
* * *
Я не отдам своей любви ни на минуту
Чертя, ворвавшимся в мой мир из темноты,
И ангелу, что тянет ко мне руку.
Неся в ладони чудные персты.
Царям, меня в наложницы берущим,
Святым отцам, прощающим грехи;
И любящим меня, да и клянущим,
И тем, чьи судьбы вправду так легки.
Не покажу своей любви больным и падшим-
Нет места чувствам, пусть царит игра.
О дайте ей, моей любви уставшей,
Спокойно тлеть у жаркого костра!
6 августа 2001г.
* * *
Мимолетность жизни этой
Я вплела в венок зеленый,
Но надеть его не смела
Жарким днем земного лета,
Потому что мимолетной
Будет жизнь моя, доколе
Мимолетности не встречу
В вечности чужой любви!
9 сентября 2001г.
О СЛОВЕ
Убитые славой, во славе рожденные,
Танталовы муки, несущие миру,
Других, воспевая, собой воспоенные,
Для кучки глупцов не служите кумиром!
Вы слово живое и ясное - чистое,
Как трель соловья, удивленно - прекрасное,
Беречь обещайте, как самое близкое,
Как хлеба кусок для страдальца несчастного.
Ему повинуйтесь, забыв о волнении,
О страсти неузнанной, так восхваляемой.
Как к истине инок, бредущий в гонении,
Вы к святости слова стремитесь, внимая ей!
Глагол вознесите над лунами-звездами,
Чтоб лет через сто, кто во славе рожденные
Трудами своими, как лучшими лозами
Украсили век, в слово вечно влюбленные.
7 сентября 2001г.
* * *
Порвали цепи безмолвно и смело,
Друг другу в глаза не глядя;
Чертили по черному белым мелом,
Любовь за чертой хороня.
Душила тоска, и тела каменели
Под тяжестью каменных плит.
Ты подвывал страшной песни метели.
И от боли чернел гранит.
А я стояла, и тупо смотрела
Дурная на снег голова.
Я что-то от злобы кричать хотела,
Но в горле застыли слова…
Так будучи вечно гранитным камнем
И могилой сырой для любви,
Мы, словно цветы, до срока завянем,
Не встретивши новой весны!..
Лишь раз начертили по черному белым,
Лишь раз мы смешали цвет
А надо ведь черное к черному, белое к белому,
Так рассудил этот свет…
* * *
Потерянные бусины задумала искать,
Года невозвратимые вернуть.
Дочурку черноглазую я уложила спать,
Ищу - самой мне не заснуть.
Ищу везде: в комоде, под столом
И в сломанных поблекших сундуках,
В чулане, книжной полке, под ковром
И на старинных маминых часах.
Подумаешь, потеря велика!
Всего лишь бусы - эдакая нить…
Но в них таятся счастье и весна,
Они со мною могут говорить.
Они спасли, когда была одна,
И лучший отвернулся друг.
Наперебой в толпе звучали голоса,
На горле, ставя отпечаток рук.
Они остались мне в наследие тобой,
Агатов черных связанная нить,
Моей бессонною семнадцатой зимой,
Когда решили мы, что вместе нам не быть.
* * *
Судьбою предназначенную встречу
Никто из нас не в силах отменить.
Во тьме моей души не гаснут свечи,
И алая по ветру вьется нить.
Не раз, быть может, снег растает в марте,
И пролетит таинственный апрель.
Но где-то у Всевышнего на карте
Для нас поет январская метель.
И эту встречу, предназначенную ране,
Которую не в силах отменить,
Завядшими украсив чуть цветами,
Попробуем душой благословить.
Не вспоминая боли и терзаний,
Обмана частого пленительный дурман,
Не трогая былых воспоминаний,
Простимся, уходя в седой туман.
А встретившись когда-нибудь случайно,
Все примем за дурной неважный сон.
Судьбой благословенные обманно
Не смогут участи найти себе иной…
* * *
О, ты не знала, милая подруга!
Кого любила сто весенних жарких дней!
Не понимала, что измена друга
Других измен окажется больней!
Щадила многих, многих принимала
За "лик святой"- не любящий тебя-
Но нежности ты так и не узнала,
В ночи чуб рыжий страстно теребя.
Умчалось время бурною рекою.
Сидишь в каморке сумрачной одна.
Сто страшных дней назад была другою-
Светилась в звездах первая весна!
Не понимая, не любя, теперь украдкой
Ты на меня глядишь с щемящею тоской.
Лежит потрепанная старая тетрадка,
Исписанная вся его рукой…
Да, вместе мы его, кляня, любили:
Я пылко и грешно, ты чуть дыша.
А нас с тобой распяли и забыли…
Кого любила ты, моя душа!..
* * *
В рождественскую ночь не гасли свечи,
Пылали окна, убаюканные вьюгой.
Гадала на него я целый вечер,
Листала карты милая подруга.
Горели щеки, дрожь по мне бежала.
Янтарным блеском покрывались шторы.
В ту ночь казалось, будто время встало…
Лишь Он и Я в узорчатом фарфоре.
Шептал Всевышний о любви и о разлуке,
А ангелы слагали: "Аллилуйя!"
Бесчувственные масти грели руки
И ожидали губы поцелуя.
Уснули сосны в белых одеяниях,
Косматых елей не подвижны тени.
Я утонула в святочных гаданиях
В преддверии рождественской недели.
Устала вьюга, задремала меж снегами.
И мы под утро погасили в доме свечи.
Нас, одурманенных грядущими веками,
Околдовали предрождественские встречи.
* * *
И снова дождь, и радость, и любовь,
И счастья мимолетного похмелье!
Гремящий - вместо грома - чей-то зов
Прервет то странное нежданное томленье.
И будет сладостным зовущий меня мир,
Где я, как пенная Цветаева, скитаюсь,
И в волнах буйных меня встретит Серафим,
В тот самый миг, когда я пене причащаюсь.
О дождь и гром, о силы бытия!
Я здесь, на берегу, и Муза моя, плача,
Невинною рукой у дикого огня
Срывает красный мак, цветы в карманы пряча.
Ворвитесь в старый сад и мой забытый дом,
Где нет людей, их снов, лишь только ночи лики.
Пылится на столе раскрытый Данте том,
Отгрызанным ломтем луны желтеют блики.
Я грешною ногой вступаю в Божий храм
В преддверии страшного суда томиться.
За пару строф последних все отдам,
Свершив полет подстреленною птицей.
И снова дождь, и радость, и любовь
Ваш трезвый ум не пощадят, туманя,
Вы побредете, как и я, на дальний зов,
В волнах бушующих так страшно погибая!